На практике же неудовлетворительной оставалась модульность даже в пределах одной модели. Это не говоря о том, что роботы не умели самостоятельно чиниться. Мозгов, в буквальном смысле, не хватало. Усложнять ИИ… Резко возрастёт стоимость робота и время изготовления, а продукция массовая, здесь такое недопустимо. Техномаги ещё могли напрямую приказать автоматам: «Бери вот это, крепи себе», но и тут получалось долго и занудно. Иногда оказывалось быстрее и дешевле самому починить или поставить запасную часть, чем приказывать роботу. Не говоря уже о том, что управленцы с амулетами вообще не техномаги и не могли осуществить и такого «прямого» ремонта.

Сейчас прорабатывались два основных проекта.

Первый предполагал разработку ещё одного типа ИИ, как раз для ремонта. Набор типовых команд, определение типовых моделей и типовых действий. В общем, полная стандартизация и типизация с предварительной сортировкой. Отсев нетипичных случаев для ручного ремонта. Закладка в роботов второго ИИ с добавлением функции переключения между ними. По сигналу или после разрушения, скажем, пятидесяти процентов робота автоматическое включение функции ремонта. Проблем и недостатков у такого подхода была масса, включая возможную драку двух роботов в режиме ремонта за запчасти.

Второй проект предусматривал создание новой модели «мусорщик», который будет заниматься только одним: бегать по полю боя и тащить всех повреждённых роботов в точку, откуда исходит сигнал. Предполагалось, там развернут полевой ремонтный комплекс, включающий пару многофункциональных роботов, заточенных на ремонт. Дополнительные возможности по магии металла – сварка на месте, контейнеры со стандартными запчастями и мишками на замену, плюс программирование операции «Делаем из двух роботов одного». Тоже решение с кучей недостатков и возможных грабель. В идеале, конечно, красиво, поточный ремонт, теоретически дающий возможность боевым автоматам бесконечно ходить в бой, только успевай заряжать ремонтников и подвозить запчасти. На практике – геморрой по самые гланды, начиная хотя бы с разработки всё того же ремонтного ИИ, которого ещё не существует в природе.

Первый вариант проще, зато второй в перспективе даст возможность постройки роботизированных конвейерных линий, включая сборку роботов самими роботами. Начальство же хочет, чтобы автоматы использовались многократно и не требовали везти их в наши мастерские для ремонта, чтобы те же шахтёры могли на месте их починить или робот мог заняться авторемонтом, такие мелочи уже никого не интересовали, главное – результат. Пока ещё удавалось решать вопрос за счёт общей неторопливости жизни и практики «сразу шлём целого робота на замену». Этакая ротация, чтобы людям не ждать, пока починим. Но всё равно это не решало проблемы в целом, и приходилось думать и думать, пытаясь найти оптимальное решение.

– Когда мы подключаемся к автомату, получаем отклик о его состоянии, – начала пояснять Агнесса. – Проблема с ремонтом не только в том, что не выдерживаются размеры запасных частей, но и в том, что ремонтный автомат ограничен заданным набором ситуаций.

– Допустим, – хмыкнул я.

Хотя мы и не говорим в постели о работе, но влюблённая в роботов Агнесса заводится от технических разговоров. Помнится, когда я объяснял ей концепцию стандартизации, она изнасиловала меня прямо на рабочем месте, благо дверь удалось закрыть удалённо, а то присутствие учеников и подмастерьев в здании её не волновало. С чем связана такая страсть, так и не понял, только предположил, что последствия плена, рабства, освобождения и обретения магии наложились одно на другое, изрядно ударив по мозгам. Агнесса же в своём поведении ничего странного не видела.

– А если добавить в ремонтный автомат возможность получать отклик о состоянии от боевых роботов, то на его основе можно сразу задавать ремонтную программу, вот!

– Э-э-э… Ладно, не будем трогать вопрос разработки программы «Отклик – ремонт», но при чём тут повышение модульности автоматов?

– Ой, не модульности, степени ремонта модульных автоматов, извините, учитель.

– Каковых автоматов у нас ещё и нет, – проворчал я в ответ. – Агнесса, ты не подумала, что отклик автоматов всё равно придётся типизировать? Это нам не нужно, мы воспринимаем информацию, уже зная, какие модели у нас есть, что где используется и так далее. Ремонтный автомат откуда это будет знать?

– Извините, учитель, – скисла Агнесса, поняв, что её идея не решает проблемы.

– Нет, предложение хорошее… – Я пожевал губами, пытаясь подобрать формулировку. – Просто отличное. Скажем так, я внезапно понял, что нам нужно разнести тело и мозги ремонтного робота.

– Э-э-э… Учитель? – удивилась Агнесса.

– Упрощение, упрощение и ещё раз упрощение каждой операции! Типизация и унификация! У нас есть десять, нет, одиннадцать основных моделей используемых автоматов. Значит, нам потребуется двенадцать простейших ИИ, запрограммированных на ремонт. Каждый ИИ отвечает за свою модель. Ещё нужен список основных поломок, здесь его необходимо будет слинковать с откликом от повреждённого робота.

Тут мне ещё пришло в голову, что важно жёстко «зашить» в металл диагностический элемент, который бы по сигналу выдавал состояние робота, независимо от функционирования ИИ. Но как это сделать, хрен пойми, на одном «хачу шоб було» далеко не уедешь. Прежде чем начинать закол – довку, надо чётко представлять, что и как работает и какой результат должна давать магия. Если бы дело сводилось к одной только фантазии, по Юкане уже давно лихо рассекали бы автоботы и десептиконы, заливая плазмой всех врагов.

– Итого каждый ремонтный ИИ специализируется по своей модели, что позволит упростить управление. Двенадцатый запрограммируем на опознание робота и включение соответствующего ремонтного ИИ. Таким образом, вместо сложного единого мозга (каждая дополнительная команда в ИИ усложняла работы, хорошо хоть, не экспоненциально), который займёт месяц производства, у нас будет двенадцать маленьких. По часу на каждый, в пилотных моделях, и потом на поток, время ещё сократится.

Агнесса, уже стоя сбоку, внимала моим речам. По мере понимания дыхание её учащалось, а глаза становились всё маслянистее и маслянистее. Вот уж технофилка, этак ещё, чего доброго, прямо здесь набросится, на глазах у остальных учеников и парней Этторе. Впрочем, ученики, собиравшие бумер, и без того обменивались замечаниями, что опять Агнесса перед Джейхом задницей крутит и носится, как девочка на побегушках.

Виделась ученикам тут крупная несправедливость. Мол, начальство, используя своё положение, спит с красивыми девушками, заставляет их оказывать услуги в обмен на ускоренное повышение в рангах. В общем, разговоры и сплетни, всё как на Земле, с поправкой на магию. Понять, что Агнесса в браке с железками и роботами, парням не хватало воображения. Тоже, кстати, одна из причин, почему техномагия здесь хромала: людям не хватало воображения представить роботов. Мне-то легче, в кино всякого повидал, да и при всей своей нетехнической натуре нахватался по верхам полезного. Вроде всё той же стандартизации.

Опять же, если мои знания совместить с Агнессой, то была бы первая в истории Юканы женщина-робот. Я ей, конечно, передаю, что знаю и умею, но всё равно базы девушке не хватает. Не говоря уже о системном образовании, и с этим почти ничего не поделаешь. Она учится, жадно, исступлённо, работает на износ, вьётся вокруг меня, но первые двадцать лет жизни упущены. И следующие могли бы быть спущены в никуда, не реши начальство объяснить пиратам, на кого можно задирать мачту, а на кого нет. Иногда мысли о том, что, возможно, вокруг ходят и ничего не подозревают десятки потенциально сильных техномагов, доводили меня просто до исступления. Конечно, когда Агнесса подрастёт как маг, сможет меня заменять, но сколько времени уйдёт? Даже если лет пять – на миссии она не ездит, а без боёв в этом мире развитие замедляется, – то мне уже под полтинник будет. И без того ощущаю, что староват стал для выездов на большие дела – и гибкость не та, и реакция сдаёт. Опыт-то да, богатейший, да хрен толку, если передавать его некому.